Последний полет умирающего лебедя

Очень тихо и незаметно (впрочем, как и всегда) прошел этот печальный день – День морской авиации России. Что-то там кем-то из высших эшелонов власти было сказано в адрес, отмечено и обещано. И снова воцарилась тишина над волнами, которую раньше рвали в клочья двигатели разведчиков и противолодочных самолетов.

И возникают странные ощущения: с одной стороны, вроде как все понимают важность, с другой – у нас мало в Вооруженных силах видов, влачащих столь откровенно жалкое существование.



Именно поэтому, немного подождав, ведь буквально недавно мы уже говорили о нашей гидроавиации (это еще более печальная тема) я решил поднять тему российской морской авиации. Тем более (мы к этому вернемся в ближайшее время), что сам по себе день 17 июля никакого отношения к тем событиям не имеет, они произошли раньше.

Но в любом случае, это пока несущественно. Столетие рождения российской морской авиации мы отметили, через три года уже будем отмечать 110 лет. Но что в вековой юбилей, что в стодесятилетний, наша морская авиация находится в состоянии, которое назвать кризисом как-то даже немилосердно. Это не кризис, это, практический уже смерть.

Обидно, потому что в годы Великой Отечественной войны морская авиация смогла, пожалуй, даже больше, чем надводные флоты, какой ни возьми, кроме Северного, где пахали насмерть все. И хоть «Тирпитца» и «Ямато» наши летчики не топили, тем не менее, на счету морских пилотов было довольно большое количество славных дел.

Ведь морская авиация – это не только бомбардировщики и торпедоносцы, об этом не стоит забывать. Мы это сейчас разберем, а пока хотелось бы отметить, что в годы «холодной войны» наша морская ракетоносная авиация, которую к сегодняшнему дню уже убили, была не просто прекрасным ударным кулаком, а мобильным резервом, который можно было бы очень оперативно перебросить с одного моря на другое, значительно усилив возможности имеющихся там корабельных группировок.


После распада Советского Союза морская авиация на протяжении тридцати лет российской действительности жила из кризиса в кризис, пока не превратилась с абсолютно небоеспособный набор отдельных частей и соединений, вооруженных совершенно устаревшими самолетами. Что у нас в плане хотя бы какой-то концепции применения – вопрос, но ответа на него знать не хочется вот почему: там кроме разочарования нет ничего.

Попробуем просто разобраться, на что похожа наша морская авиация сегодня.

В теории морская авиация (МА) подразделяется на рода:
- истребительная корабельного базирования;
- истребительная берегового базирования;
- штурмовая;
- ракетоносная;
- противолодочная;
- разведывательная;
- РЭБ;
- топливозаправочная;
- управления и связи;
- транспортная;
- поисково-спасательная;
- санитарная.

Пойдем теперь по каждой компоненте.

Истребительная авиация корабельного базирования.


279-й корабельный истребительный авиационный полк на Су-33 и 100-й отдельный КИАП на МиГ-29КР. С этими частями все понятно: пока нет носителя, говорить о каких-то перспективах морской истребительной авиации мы не станем по причине полной безнадежности.

Истребительная берегового базирования


Некоторое количество Су-27 в составе смешанных частей ДКБФ.

Штурмовая авиация


В штурмовых полках, которые только в 2000 годах перевооружились с Су-17 на Су-24, сегодня относительно неплохо: на вооружение поступают Су-30СМ, но в более чем скромных количествах. Самый массовый «штурмовик» по-прежнему Су-24М, который не может нести противокорабельные ракеты.

Второй положительный момент – появление Ка-52 «Катран».


Это очень хорошая машина, но вот проблема – это просто очень хороший ударный вертолет, у которого из морского – только складывающийся винт. В остальном оснащение соответствует сухопутному варианту. «Катран», правда, может нести противокорабельные ракеты типа Х-35, что делает его опасным противником для кораблей водоизмещением до 5 000 тонн, но здесь еще играет роль дальность.

Ракетоносная авиация

Полностью прекратила свое существования, оставшиеся самолеты были переданы в ведение Дальней авиации.

Противолодочная авиация

Ее практически тоже нет, если мы говорим о самолетах. Два десятка оставшихся Ил-38, самый молодой из которых старше 50 лет и 8 модернизированных Ил-38Н по образцу для Индии плюс два десятка (12 Ту-142МК/МЗ и 10 Ту-142МР) туполевских самолетов, немного моложе (последние были выпущены в 1994 году) возрастом.

Две эскадрильи на Северном и Тихоокеанском флотах – это все, что есть у «великой морской державы», замахивающейся на всяческие «демонстрации флагов» в Дальней морской зоне и прочие глупости из этой оперы.

О качестве выполнения боевых задач говорить тоже не приходится. Ряд экспертов, в том числе и отечественных, сходятся во мнении, что Ил-38 в модернизированном варианте отстает от американского «Посейдона» лет на тридцать, а в немодернизированном – на все пятьдесят. С Ту-142 дело обстоит ничуть не лучше.

А если посмотреть на количество… «Орионы», которые ровесники Ил-38, тоже служат до сих пор, проходя различные модернизации. А чего не служить, если их под тысячу наштамповали? И до сих пор в США почти две сотни летает и еще больше сотни у японцев. Это в дополнение к полутора сотням «Посейдонов».

То есть, на один патрульный противолодочный самолет России на той стороне ДЕСЯТЬ самолетов. Причем, не таких же, а заведомо более современных.

По большому счету, бороться с подводными лодками противника сегодня практически нечем. Нет, конечно, два десятка самолетов – это лучше, чем их вообще не будет, но тут вопрос эффективности. Ну а про новые противолодочные самолеты сегодня даже и говорить как-то язык не поворачивается. Ну какие новые самолеты, когда такие дела в стране… Не то что не производят – насколько известно, даже не разрабатывают.

То есть, прожирание советского наследия как оно есть. Когда лет через 10-15 отвалится крыло у последнего Ил-38, Владимир Владимирович Путин выразит что-то соответствующее моменту, правительство разродится очередным постановлением, направленным на решение проблемы, а мы пойдем пить стоя и не чокаясь за противолодочную авиацию. Бывший щит страны на море.

И тут говорить нечего, какими темпами у нас все нужное разрабатывается и строится, понятно, что И-38 и Ту-142 пойдут на распил по ветхости раньше, чем им на смену что-то придет.

С противолодочными вертолетами, точнее, с вертолетом, тоже все не очень ровно. Он есть. Неувядаемый Ка-27.


Его можно сравнить с УАЗом-«буханкой» - так как нет ничего более современного, будем использовать то, что есть. Ка-27 серийно не выпускается, оставшиеся вертолеты модернизируются до Ка-27М. Новая акустическая и магнитометрическая системы, система радиоразведки, новая БРЛС с АФАР. Относительно новой ГАС или новых видов вооружения – ни слова.

Разведывательная авиация

Разведывательной морской авиации больше нет. Равно как сюда же стоит сразу отнести и флотские топливозаправщики. Их тоже больше нет.

Для разведки применяют противолодочные самолеты, если разведка вообще кому-то интересна, а дозаправку осуществляют танкеры ВКС. Естественно, в случае конфликта, флот останется без возможности дозаправки своих самолетов в воздухе, потому что с летающими танкерами в ВКС тоже изрядный напряг.

Здесь же можно поставить и гробик с надписью «противоминная авиация», так как противоминные вертолеты с буксируемыми тралами тоже остались там, не полях неназванных сражений за бюджет.

Авиация РТР, РЭБ, ДРЛОиУ

Здесь для того, чтобы показать состояние дел, достаточно сказать, что на вооружении ВМФ РФ состоят ДВА самолета РТР Ил-20РТ и ДВА самолета РЭБ Ил-22М.

И больше ничего говорить и писать не надо. Два самолета РЭБ и два самолета радиотехнического контроля на все ВМС РФ.

Транспортная авиация

Здесь, как ни странно, еще теплится подобие жизни. Но эту жизнь обеспечивают самолеты украинского КБ Антонова, все эти Ан-12, Ан-24, Ан-26, Ан-140 и Ан-72. Как с запасными частями и механизмами к ним, говорить не стану, и так все понятно. Когда не станет этих самолетов – вопрос без многих неизвестных.

Поисково-спасательная

В основном обеспечивается вертолетами и на Черном море аж четырьмя самолетами-амфибиями Бе-12.

В целом получается просто уникальная ситуация: что российский военпром может выпускать в достаточных количествах, как, например, палубные самолеты, то никому не нужно по причине того, что носители для этих самолетов ОСК не в состоянии производить.

Вопрос, за каким дьяволом нам целых два корабельных авиаполка, если для них нет нормального носителя, а то, что есть, не в состоянии обеспечить запуск и прием тяжелых Су-33, кроме как в варианте полупустых баков и уполовиненного вооружения?

У нас строят УДК в Керчи, но чем с них будут перебрасывать на берег морскую пехоту в случае чего? Снятыми с хранения пятидесятилетними Ка-29?

Нам нечем бороться с подводными лодками противника, которые совершенствуют свои способы защиты, но с упорством маньяка разработка новой ГАС для Ка-27 откладывается.

Вооруженная современными противокорабельными ракетами, морская ракетоносная авиация была пугалом для кораблей других флотов. Но ее уничтожают, а такой теоретический вопрос, как «чем можно остановить флот японских эсминцев в случае чего» будет вызывать только недоумение. Видимо, весь японский военный флот на один залп «Варягу», раз «Адмирала Нахимова» теперь на ТОФ не предвидится.

Есть ли хоть какие-то перспективы?

Очевидно, что нет. Складывается полное впечатление, что у командования российским флотом просто нет базового понимания того, какие задачи должна выполнять МА. Поэтому все тридцать лет российской действительности морскую авиацию просто футболят, как нечто такое, не очень нужное, из угла в угол. Отбирая и закрывая базы, передавая самолеты и вертолеты и так далее.

В свое время, еще в 2021 году, Путин отметил роль МА и сказал, что необходимо развивать морскую авиацию:


Парадокс, Путин понимает, а флотские адмиралы – нет. И за примерами ходить далеко – себя не уважать.

Выше уже говорилось о самолете Ил-38. Да, старикашка, возможности у которого сильно ниже среднего. Но вот те самолеты, которые служат в ВМС Индии, они могут нести противокорабельные ракеты Х-35. Ил-38SD вполне прекрасно берет на борт такие ракеты и при необходимости может их реализовать. А российские самолеты не могут использовать российские же ракеты. И модернизации Ил-38 такого момента не предусматривают.

Дальше. Снова Индия. Индийские Су-30 запросто берут и применяют противокорабельные ракеты «Брамос», которые есть доработка наших «Ониксов» в экспортном варианте, то есть, «Яхонтов».


Наши? Наши не могут. Ракета 3М55 есть в авиационном варианте? Есть. Почему противолодочный самолет не может получить их в боекомплект?

Почему Р-8А «Посейдон» запросто берет и ПКР AGM-84 «Гарпун», и торпеды Mark.54, и морские мины, и самые разные авиабомбы? Все, что доступно Ил-38 – это древнейшие противолодочные торпеды АТ-1 или АТ-2 и противолодочные ракеты АПР, родом тоже из 60-х годов прошлого века. Да еще стоит помнить, что у Ил-38 нет прицелов. Ни оптических, ни телевизионных. И сброс всего вооружения идет «куда-то туда, в сторону противника».

Что мешает усилит МА такими вещами, как Х-61, авиационный вариант «Оникса»? И использовать ее с тех же Су-30 или чем морской черт не шутит, с Су-34? Который, так скажем, вполне можно вписать в структуру МА вместо древних Ту-22М. И этот шикарный самолет, взяв пусть не десяток, а 2-4 ПКР, вполне сможет вразумить с их помощью кого необходимо.

Идея сделать морской ударный самолет на базе Су-34 мне нравится. Это просто прекрасный самолет, который легко справится с такой задачей. Да, Су-34 не сможет барражировать сутками где-то там, в океане, но он вполне способен взлететь и нанести по врагу удар при помощи имеющегося у него вооружения.

Вообще парадокс: самолеты есть. Ракеты есть. Но встают совершенно дурацкие вопросы уровня начальной школы: почему нет нового противолодочного самолета, с новыми средствами обнаружения? Способного услышать лодку, обмазанную хоть самыми наисовременными составами? Почему на Ка-27М при модернизации осталась старая и неэффективная гидроакустическая станция? Ну она была никакая тридцать лет назад, почему не разработать новую?

Не умеем или не можем? Или просто совсем не надо?

Утвердили (так сказал начальник Морской авиации полковник Андрей Пахомов) концепцию развития Морской авиации. Ее утвердил главком ВМФ адмирал Евменов. Конечно, в открытом доступе нет ничего, это понятно. Однако, тут нельзя просто порадоваться.

Концепция развития – это когда что-то есть в базе, и это что-то можно развивать в какую-то сторону. В нашем случае надо не развивать, а реанимировать жалкие остатки советской морской авиации. И в первую очередь – постройкой самолетов и обучением для них экипажей.

И вот когда у нас все-таки будет МА, нужная флоту, когда Флот досконально распишет себе, где и как он станет применять свою морскую авиацию, вот тогда ее, МА, нужно будет развивать. Пока же необходимо срочное хирургическое вмешательство реанимационного характера. И если все пройдет успешно, над морями снова можно будет увидеть крылья со звездами на страх врагам.


Пока же все больше похоже на оптимистичные речи у постели смертельно больного. Речи не на тему как лучше вылечить, не врачебный симпозиум, а, скорее, митинг, в котором рассказывают, что больной проживет еще сто лет.

Чудес не бывает.